Хорал [litres] - Кент Харуф

Гатри

– Похоже, все стороны собрались, – объявил Ллойд Краудер, – так что можем начинать.

Всех пятерых провели в комнатку рядом со школьной библиотекой, усадили за квадратный стол в центре, и Ллойд Краудер, директор, уселся во главе. Рассел Бекман сел напротив, его родители – по обе стороны от сына. Мать была толстой коротышкой в розовом свитере, слишком плотно облегавшем ее руки и грудь, а отец – темноволосым и долговязым, в белой спортивной атласной куртке, на спине которой красовалась надпись «Ястребы Холта». Сбоку от Бекманов сел Том Гатри. Он взглянул на них раз, когда они вошли, и затем молчаливо ждал, когда начнется встреча. На столе перед ним лежали копии подписанных им документов, еще какие-то анкеты и документы были разложены перед директором. Был уже конец дня, два часа как закончились уроки.

– Полагаю, вы уже знакомы, – продолжил Ллойд Краудер. – Так что не буду вас представлять. И давайте разберемся с этим.

Он положил свои крупные мясистые руки на стол поверх бумаг и наклонился вперед.

– Мы собрались здесь сегодня, как вас уже проинформировали, потому что против вашего сына была подана дисциплинарная жалоба, – он бросил взгляд через стол на Бекманов, – а когда такое происходит, когда подается жалоба, от меня по закону требуется отреагировать на нее, и я это сделаю.

Он внимательно оглядел лица наблюдавшей за ним четверки.

– Скажу прямо. Недавно во время школьного урока Рассел вел себя оскорбительно и неподобающе, так что мы собрались здесь, чтобы обсудить его поступок и решить, каковы должны быть последствия.

– Можете уже закончить на этом, – перебила его миссис Бекман. – Все, чё вы щас сказали, полная чушь.

Ее щеки зарделись, а свитер начал задираться.

– Вы его вроде как без суда обвинили. Чё он сделал? Ничё он не делал. Чё, по-вашему, он сделал?

– Я дойду до этого, – пообещал Ллойд Краудер. – В свое время. Если позволите мне закончить.

Он говорил с ней ровно и смотрел прямо на нее. Взял в руки листок и продолжил:

– Но сначала я собираюсь зачитать вам выдержку из «Руководства для учащихся». Страница девять. Там написано: «Следующее поведение может привести к отстранению или дисциплинарному взысканию». Я сразу перейду к «Нарушениям третьего уровня». Там перечисляется: «Повторение нарушений второго уровня. Употребление или хранение табака или наркотиков на территории школы. Запуск фейерверков в школе. Оскорбления. Неподчинение. Драки. Физическая или вербальная агрессия по отношению к учителю. Запугивание или разжигание конфликта с учеником. Кража. Повреждение или уничтожение школьной собственности. Владение оружием или его применение». И так далее.

Он поднял взгляд.

– Это относящиеся к делу правила. Которые Рассел нарушил.

– Как так-то? – изумилась миссис Бекман. – Рассел отродясь не носил свое оружие в школу. Какую школьную собственность он поломал?

– Погодите, – сказал директор. – Вы не дали мне закончить. Я еще не все сказал. Вам будет любопытно взглянуть на это.

Он передал ей копию дисциплинарной жалобы. Она недоверчиво взглянула на нее и положила ее на стол перед собой. Муж и сын вместе с ней наклонились, чтобы прочитать документ.

– Давайте прочитаем ее вместе, – предложил Ллойд Краудер. – Сверху указаны его имя и время, когда произошло событие. Ниже подробно описано, что он сказал и сделал. Еще ниже рекомендовано наказание и описаны последствия его поступка. Для подобных случаев предусмотрено отстранение на пять дней. Если обобщить все написанное, здесь утверждается, что Рассел сказал однокласснице что-то обидное и неприличное, что привело к публичному оскорблению и унижению, а после этого, когда его вызвали в коридор обсудить этот поступок, он ругался и агрессивно вел себя с учителем. Что возвращает нас к параграфу в «Руководстве для учащихся», который я вам только что зачитал. «Запугивание или разжигание конфликта с учеником. Физическая или вербальная агрессия по отношению к учителю».

– Кто это написал? – спросила миссис Бекман.

– Это составила секретарь на основе информации, предоставленной мистером Гатри. Она использовала соответствующую лексику.

– Тогда я скажу вам, чё все это такое, – продолжила миссис Бекман. – Все это – просто кусок дерьма.

Гатри взглянул на нее со своего места.

– Вы так думаете? – уточнил он.

– Да, я так думаю, – заявила она, свирепо сверкнув глазами. – Для меня это так. Он рассказал нам про вас. Вы его не цените. Вот в чем дело. У вас есть любимчики, и он не один из них. Вы всегда были несправедливы к Расселу, с первых дней. Эта бумажка и все эти умные словечки в ней – сплошное вранье, и если хотите знать, что я про вас думаю, – вы такой же врун.

– Так, – сказал директор. – Мы этого не потерпим.

– Но это лишь его мнение! – вскричала миссис Бекман.

Она снова повернулась к директору. Взяла документ и с отвращением помахала им в сторону Тома Гатри.

– Здесь только то, чё он говорит. Чё бы не спросить Рассела, ему есть чё сказать! Или вам тоже плевать на правду?

– Аккуратнее, – предостерег директор. – Не стоит говорить то, о чем вы потом пожалеете. Я намерен дать мальчику высказаться. Не хочешь ничего сказать, Рассел?

Здоровенный детина сидел между родителями, будто окаменев. Не двигался и не произнес ни слова. Он встретился взглядом с директором.

– Давай, – подбодрила его мать. – Чё ты ждешь? Скажи им, чё нам сказал.

Он взглянул на мать, затем уставился перед собой.

– Ничё я ей не говорил. Мне плевать, чё он говорит. Я говорил с другом. У него нет доказательств. Он даже не знает, сказал я чё-то или нет.

– Он что-то сказал, – возразил Гатри. – Все это слышали. И после сказанного девушка перестала читать доклад и посмотрела на него. А потом выбежала из класса.

– Так чё я сказал? Спросите его. Он не знает.

– Ты знаешь, Том?

– Нет. Я не расслышал, – ответил Гатри. – Но я примерно догадываюсь, что это было. Я спрашивал других учеников, но никто не решается повторить. Что бы то ни было, из-за этого она убежала из класса.

– Почём он знает? – спросила миссис Бекман. – Это лишь догадки.

– Нет, – возразил Гатри. – Это не просто догадки. Все в классе это слышали. Иначе зачем ей сбегать?

– Да боже! – воскликнула миссис Бекман. – Уйма причин. Она ведь беременна? Маленькая сучка дала себя обрюхатить. Может, ей нужно было сбегать поссать.

– Дамочка, – сказал Том Гатри, глядя на нее, – вы грязно выражаетесь. Вы невежественны до безобразия.

– А вы грязный лжец! – вскричала она.

– Тихо, – сказал директор. – Я вас уже предупреждал. Вы должны вести себя культурно и соблюдать порядок.

– Так скажите ему!

– Я говорю вам обоим. Я немедленно положу этому конец.

Миссис